Он был всего лишь босоногим бродягой, всё богатство которого — драная одежда да мечтательная улыбка, а она — дочерью знатного лорда с блестящим будущим.
У них не было ничего общего, кроме ранней весны и фонтана в Сыром квартале.
Он не ел уже третий день и сгорал от лихорадки на пронизывающем холодном ветру. Она была золотоволосой феей из его бреда, сбежавшей из душных сетей этикета — на минутку, назло всем, за глотком воздуха, но он об этом не знал и ему было всё равно, почему.
Она спросила, что с ним, но он не услышал слов. А ей и не нужен был ответ, потому что она тоже нашла своё чудо: взгляд, брошенный не вскользь, глаза, ничего не требующие и не ждущие, видящие только её саму под маской дочери влиятельного лорда. Она робко протянула ему золотую монетку, потому что пока не знала, что может подарить что-то ещё. Их пальцы соприкоснулись всего на миг, когда окрик запыхавшейся гувернантки заставил её подхватиться с места и броситься прочь. Больше от смущения, надо сказать, чем от послушания.
Упавшая монетка жалобно звякнула о бортик фонтана и покатилась по мостовой, застряв в конце концов в щели между камнями. Он долго потом пытался её достать, сбивая до крови пальцы, стараясь не упустить оброненное чудо, не потерять его стынущий след.
Что могло быть общего между нищим бродягой и знатной леди? Всего несколько случайных мгновений у ждущего лета фонтана, да две дороги, разошедшиеся навсегда.
Так ли? Навсегда — не слишком ли долгий срок? Или просто дороги стали совсем другие?
В церкви пока было тихо. Лучи, падая сквозь крохотные окошки под самым потолком, внизу мешались с зыбким светом свечей. Стены прятались в сумраке теней, и казалось, что их нет совсем, как и мира за ними — мира, полного несправедливостей и холода. А есть только здесь и сейчас, как глоток покоя и тепла, хрупкая сфера мерцающего света, которую так просто разбить одним только неаккуратным прикосновением. И которую так хотелось сберечь
Она, уже далеко не молодая, с давно поседевшим водопадом золотых волос, сидела в первом ряду и была счастлива, потому что умела любить и видеть любовь в глазах других. Сегодня она выдавала замуж свою дочь и знала, что сумела научить её тому же.
Пожилой священник стоял за алтарём, наедине со своим богом в многолюдном храме, и с мечтательной улыбкой смотрел сквозь прозрачные стёклышки витража на далёкое солнце. Быть священником стало даже не призванием — жизнью. Он дарил утешение и надежду, делился чудом, когда-то краем задевшим его самого.
И солнце казалось ему золотой монеткой, робко протянутой людям дрожащей рукой неба
26.03.2024 Русский Прут. Красную армию не остановил даже «майор Половодье»
Гитлеровские войска от русских прикрывали не только грязь и бездорожье, но и шесть (!) рек — Горный Тикеч, Южный Буг, Днестр, Реут, Прут, Сирет. В течение месяца эти реки были одна за другой форсированы частями 2-го Украинского фронта.