Книжный магазин «Knima»

Альманах Снежный Ком
Новости культуры, новости сайта Редакторы сайта Список авторов на Снежном Литературный форум Правила, законы, условности Опубликовать произведение


Просмотров: 519 Комментариев: 0 Рекомендации : 0   
Оценка: -

опубликовано: 2014-10-28
редактор: К. Санрин


Свободное место | Наталия Сигайлова | Рассказы | Проза |
версия для печати


Свободное место
Наталия Сигайлова

Когда я открыл глаза, то понял, что рядом стоит бабушка. Будь неладно это боковое зрение. Сил вставать просто не было. Вязкая усталость обвила осьминогом тело и впилась присосками-щупальцами в такое милое, уютное сиденье. Ну как тут встать! Я сидел обмякший и радостный. Ноги уже не ныли. Руки вяло, свободно висели, плечи — их я вообще не чувствовал! Я и себя-то не очень чувствовал. Как я был этому рад! Откинувшись на спинку своего сиденья, я безмятежно ехал, охраняемый тёмной, не слишком шумной, тёплой, близкой толпой. Какой бес дёрнул меня открыть глаза? Конечно же, я их тут же закрыл. Быстро, но не достаточно. Тонким, незримым ветерком просочилась внутрь ядовитая мысль: «Нехорошо!» Конечно, нехорошо, но ведь я так устал. Я не спал сутки. Какой там, даже больше. Ведь если учесть, что эту ночь я не спал и весь этот день, надо вспомнить ещё, что и день до бессонной ночи я тоже не спал. Итого получается тридцать шесть часов с учётом, что в предыдущую ночь я проспал всего пять часов. Это сущая правда. Я спокойно выдохнул. Совесть спасена. Ведь впереди ещё восемь станций. Остановка прошуршала одеждами, световым перемещением и вернула меня в туннель. Тело снова обмякло и приятно расслабилось. Я начал засыпать, думая: «Ей, наверняка, уже кто-то другой уступил место». Для пущей уверенности и спокойствия я осторожно, сквозь ресницы, посмотрел влево. И тут же увидел её руку — стоит! Совсем нехорошо. Наверное, заметила, что я посмотрел. Я пытался сжать веки, будто и не открывал их вовсе. Неужели никто не может уступить место?! Что за народ! «Но ведь ты-то, ты-то сидишь!» — мог бы выкрикнуть воображаемый белый ангел. Но я-то знаю, почему сижу. Ладно, сон, ко всему прочему, у меня ещё болят ноги. Суставы в эту зиму просто взбесились. Ноют безудержно, настырно. Конечно же, мне не семьдесят, но и не двадцать. Даже инфаркт и тот помолодел, что говорить обо всём остальном.
    Я сидел и увещевал себя тем, что я ничем не отличаюсь от старика и состояние моё сейчас такое, что мне не только сидеть, мне лежать положено.
    Однако, меня всегда подводила внешность. К своим тридцати семи годам выглядел я на удивление по-мальчишески. То есть, если я чисто выбрит, умыт и благодушен, то окружающие склонны давать мне лет двадцать пять — двадцать семь. При разговоре цифра эта, как ртуть на солнце, поднимается, когда же я вот так вот сплю, сидя в метро, она опускается до критической точки. Той самой, при которой тебе непременно, вне зависимости от количества бессонных дней и ночей, необходимо встать, если рядом пожилой человек. Едкой болью заныла поджелудочная. Я потёр межрёберную область рукой и случайно снова глянул влево. Рука была на месте. Ну что за напасть! Ко всему прочему у меня начала болеть голова. Я точно помнил, что рядом со мной сидел молодой парнишка. Почему он не встаёт? Я бросил быстрый вороватый взгляд на место рядом с собой: парнишка беззаботно спал, повалившись, как молодое деревцо от ветра, на женщину лет сорока. Мне же совсем не спалось. Следующая остановка ничего не изменила. Тело же, вспомнив о том, что бодрствовало без отдыха довольно долго, начало болеть. Всё приятное, что дарило мне сиденье в час пик после долгого рабочего дня, вся лёгкость и воздушность, расслабленность и нега ─ всё разом исчезло. Мне вдруг стало тяжело. Я почувствовал, что справа остро мешает чей-то наглый локоть. По колену больно давит твёрдый край чужой сумки. Кто-то периодически толкает мыс левого ботинка, несколько раз уже наступили на ногу. Поджелудочная ныла и жгла. Виски дико стучали, стучали сердцем, которое начинало болеть. «Надо уступить место», — подумал я и почувствовал боль в правой ноге. В этом году я подворачивал её два раза, а на прошлой неделе чуть было снова не вывихнул, но всё обошлось: я только немного потянул связки. Наступать некоторое время было больно. Голень остро заныла. Я покрутил ступнёй, и боль немного улеглась.
   
    И тут я подумал о её ногах: «Мне-то тридцать семь. А сколько ей? Шестьдесят, семьдесят, восемьдесят? Нет, определённо надо уступить!»
    Я открыл глаза и посмотрел влево. Её лица не было видно. Она стояла всё так же и не смотрела в мою сторону. «Осуждает», — понял я и посмотрел по сторонам. Затем я начал ловить её взгляд, чтобы место, освобождённое мной, досталось именно ей. Можно было бы крикнуть или просто громко позвать, вставая, но так я поступить не мог. Не мог я привлекать к себе всеобщее внимание, ведь просидел уже четыре станции. Надо было сразу уступить!
    Сердце бешено застучало. Голова, не способная вынести весь стыд, охватывающий меня, зазвенела острой, навязчивой болью. Мне стало тяжело смотреть, свет оказался чем-то болезненным и враждебным, и я снова закрыл глаза. И тут же открыл их, потому что боковым зрением заметил движение: она посмотрела в мою сторону. Я с надеждой глянул влево, но она уже отвернулась. «Надо уступить. Надо непременно уступить место!» — повторял я про себя, расправляя шарф. Дышать стало тяжело. Вагон резко потерял воздух. Я судорожно расстёгивал куртку, замок молнии не поддавался, свитер, тяжёлый и ненужный, мешал. Рубашка давила, с трудом справился с верхней пуговицей, и, только расстегнув ворот, смог спокойно выдохнуть. И снова боковым зрением увидел — смотрит. Я не неё — не успел. Надо, надо ступить место.
    Вот сейчас я встану, прямо сейчас встану. Я хотел привстать и уронил шарф. Наклоняться было сложно: час пик. Когда я разогнулся, всё лицо и уши горели огнём. Воздух снова исчез. Иглы устраивали дикие пляски в моём мозгу. Казалось, что если я сейчас моргну, то лопну от боли. Как невыносимо! Виски пульсировали неистово, быстро. «Я должен уступить место, должен!» — повторял я себе, всё шире раскрывая рубашку. Жарко, горячо, всё пылает. Почему я не встал раньше, почему? Как теперь стыдно, как стыдно!
    «Всё, не могу так больше!» Сердце превратилось в тонкую струю, мне так показалось. Казалось, что оно вытянулось внутри и повисло вертикально: вот-вот надорвётся, звонко и жалобно.
    Я встал. Не помню, был ли у меня в руках шарф. Наверное, руки были свободы, я помню только — кто-то подхватил меня за руки и потянул, но не успел. Что-то тонко надорвалось внутри, боль стала таять вместе со светом. Перед тем, как полностью потерять сознание, я увидел её лицо. Боже мой! Такого благодушного, милого и доброжелательного лица я отродясь не видел. Её глаза отразили испуг, испуг за меня. Она подняла руку к лицу, ту руку, которую я заметил, потому что другой рукой придерживала сумки, что стояли на свободном сиденье рядом с ней.

 




комментарии | средняя оценка: -


новости | редакторы | авторы | форум | кино | добавить текст | правила | реклама | RSS

26.03.2024
Итальянского певца Pupo не пустят на фестиваль Бельгии из-за концерта в РФ
На сцене Государственного Кремлевского дворца 15 марта состоялся концерт «Большой бенефис Pupo. В кругу друзей» с участием известных российских артистов.
26.03.2024
Русский Прут. Красную армию не остановил даже «майор Половодье»
Гитлеровские войска от русских прикрывали не только грязь и бездорожье, но и шесть (!) рек — Горный Тикеч, Южный Буг, Днестр, Реут, Прут, Сирет. В течение месяца эти реки были одна за другой форсированы частями 2-го Украинского фронта.
25.03.2024
Кастинг на фильм про Жириновского возобновят из-за ареста Кологривого
Андрей Ковалев уточнил, что съемки фильма затормозились и скоро будет объявлен новый кастинг.