Опыт диктует:
истина в том, что истин
не существует.
—
Если б из мути
выплыть погрязшей душе
к Боговой сути!
—
С детства знаю я:
самоупоение —
паспорт подонья.
—
Ясно ныне мне:
изнутри лишь счастие,
никогда — извне.
—
Чувство без узды
хуже, чем проклятие;
нет страшней беды.
—
Чётче сознаю
с каждым годом канувшим
крохотность свою.
—
Есть рельеф времён.
Я на дне, в расщелине,
илом занесён.
—
У её креста
ничего не чувствую,
так душа пуста.
—
Не избуду я
душу расслабляющий
зов небытия.
—
Век ещё свой длишь,
а души изношенной
уж не обновишь.
—
Эх, кабы да Бог
чувств моих утраченных
зори вновь зажёг!
—
Смерть уж не страшит:
панцирь равнодушия
стариков хранит.
—
Стану ли всерьёз
чтить — мол, нет инакого —
этот мир-курьёз?
—
Правде — только слыть.
Слову же последнему
сказанным не быть.
—
Зла и вздора скоп
претворит в изящество
мозг-калейдоскоп.
—
У добра и зла
связь нерасторжимая
мёртвого узла.
—
Что пронять смогло?
Солнце негой ласковой
на листву легло.
—
В снежной белизне
поле. Глянул пристально —
чайки на стерне.
—
Недра чувств будя,
в кайф мне, резонируя,
слушать пульс дождя.
—
Зрю сквозь тайн покров:
я — пересечение
ста иных миров.
—
Где слова найти,
чтобы сердцу бренному
в вечность прорасти?
—
Стих мой, путь верши
капсулою времени
с зёрнами души.
—
Околдуй меня,
сверхстремительная жизнь
существа-огня.
—
Девушка-кумир.
Радость. Низость. Ужас. Боль.
Наизнанку мир.
—
Тяжче склепных плит
неба снежного бельмо
надо мной висит.
—
Сон, забыть заставь!
Возвращаться не хочу
в тягостную явь.
—
Не лучиться мне.
Лишь экран душа моя,
а весь свет — извне.
—
Круговерть тщеты —
этот мир. Душа моя —
сгусток пустоты.
—
В множестве один,
обитаю средь людей,
будто между льдин.
—
Мой предписан путь:
пуля волею своей
может ли свернуть?!
—
Вдруг в конце утрат
перепишут моё «я»
на иной субстрат?
—
Мне шепнула тьма:
личность — детская болезнь
на путях ума.
—
Мнящий «я» субъект,
может, входит как нейрон
в метаинтеллект.
—
В глазах мгновенных —
замедленные волны
утёсов бренных.
—
Года листая,
плыву; за мной — ошибок
густая стая.
—
Брожу по парку.
Неужто всё впустую,
и жизнь — насмарку?
—
Темня сознанье,
ты, глупость, — преступленье
и наказанье.
—
Как оплеуха —
понять, что низость вечно
в составе духа.
—
Дух — коромысло:
вверх-вниз, то в свет иллюзий,
то в тьму без смысла.
—
Надежда канет.
Испепелится вера.
Любовь обманет.
—
Достичь — утрата
желания и цели.
Во всём — расплата.
—
Мир — цепь уходов.
Весь путь души — лишь искра
меж электродов.
—
Так в чём смысл жизни?
Мучительная тайна,
намёком брызни!
—
Для пониманья
иллюзия есть форма
существованья.
—
Не ради слога:
я — ко всему в придачу —
рецептор Бога.
—
Есть лица — Боже! —
пустым пусты, как дули, —
мороз по коже!
—
Не видно разве:
вид homo в биосфере
подобен язве.
—
— Скажи мне, вечность,
что существенно в тебе?
— Бесчеловечность.
—
Рифмую строчку,
от распада чтоб спасла,
как обруч — бочку.
—
Душа есть процесс:
когда-то горение,
но чаще — абсцесс.
—
Неужто — вот так?!
Будто ночь наплывает
прозрения мрак.
—
Во веки веков
сердцу маяться в мире
локтей и клыков.
—
Душа, почему,
вытекая из мрака,
впадаешь во тьму?
НОКТЮРНЫ
Ночь. Строку черкнул.
И в окно раскрытое
соловей впорхнул.
—
Сдув надежду прочь,
словно жизнь закончилась,
навалилась ночь.
—
Ночь. Прилив тоски.
Женский смех на улице
сердцу как тиски.
—
Я всю ночь не спал.
Дождь меланхолический
крыши жесть клевал.
—
Ртутные, смотри,
гнёзда в чёрном кружеве
свили фонари.
—
Ливень. Ночь. Кишат
на асфальте площади
орды лягушат.
—
Зыбкие, как сны,
тени крон ночных живут
в плоскости стены.
—
В сказку впасть не прочь,
словно детская душа,
поэтесса Ночь.
—
Чужд, как я, всему,
в ледяной тоске фонарь
сдерживает тьму.
НОСТАЛЬГИЧЕСКОЕ
Память, сохрани
детством возвеличенный
городок Рени.
—
Детство! Как тогда
мчалась с моей сущностью
талая вода!
—
Помяну в тиши
в детстве отсиявшее
волшебство души.