***
Ну вот, я опять опаздываю! Опять! Где моя пунктуальность? Так... Ключи, деньги, телефон, чемодан... Я что-то забыла! Что-то... Мой талисманчик... Подкова... Ну где же он?? Где?? Да, ладно, ну его! Самолет еще не хватало пропустить... Так... Всё... Ой, нет. Солнечные очки, ключи... Всё! Прощай холодная Россия, да здравствуй теплый, солнечный Лос-Анджелес! Ура-ура-ура!!
***
Неужели мы взлетаем... Да, я лечу к нему, к моему Сашеньке. Две недели вместе... Две недели!! Подумать только. Наконец-то мои мечты сбываются, наконец-то нас «закинули» по работе в одно время, в один город и... на две недели. И ни работа, ни кто-либо и ничто не помешают нам наслаждаться уединением. Ну конечно придется работать... немного. Все же не в отпуск лечу, а в командировку.
Нужно сделать все, чтобы перейти на новый уровень наших отношений: совместную, супружескую жизнь. О, как я этого хочу, как жду! Вся моя жизнь — это ОН! Никогда не думала, что можно так полюбить человека...
Вот, черт! Что же нас так трясет. Пилот неопытный, что ли? Так, спокойно... Мои гомеопатические таблетки. Где они? Так... Без паники... Это турбулентность, всего лишь турбулентность. А вот и стюардесса. Сейчас она скажет что все хорошо... Что? Горит двигатель?.. Двигатель горит??! О, Боже Иисусе, мы падаем!!! А, больно...
***
Лос-Анджелес. Полдень. Капает мелкий дождь. Всё будто мчится в неопределенность. Все бегут и спешат. Суета, толпа и дождь... Лужи, машины, пробки на дорогах и суета... Куда так все спешат?
Но лишь кто-то или что-то сидит на карнизе высотного здания и не спешит никуда. Странное существо было чем-то похоже на девушку — так и будем называть ее девушкой и именовать личным местоимением ОНА. Ей спешить было некуда. Последняя попытка спешки обернулась для нее трагедией ценою в жизнь. Она разбилась в авиакатастрофе 6 месяцев назад. Где находилась все эти полгода, девушка не помнила, а точнее — не знала. И даже что прошло 6 месяцев с того злополучного дня, она тоже не догадывалась. Она просто сидела на краю карниза и смотрела вниз, пытаясь хотя бы что-то понять, но ничего не выходило.
Лишь дождь капал на слипшиеся волосы и крылья. Да, именно крылья. Помимо специфических черных крыльев, имевших большой размер по сравнению с хрупкой фигурой девушки, у нее была мертвенно-белая кожа и бордово-коричневые глаза. В общем, мы, простые смертные, вряд ли пожелали бы встретить такую девушку на улице. Хотя, в принципе, мы и не встретили бы ее, потому что мы, опять же, простые смертные, и надо иметь особый взгляд, чтобы он зафиксировал таких существ.
***
Девушка сидела на карнизе уже около двух часов, пытаясь что-то понять и осознать. Но ничего не получалось. Кто же она? Кем можно назвать того, кто не дышит, но хочет дышать, кто не ест, не пьет, но хочет есть обычную человеческую еду и пить простую воду, кто не говорит, но хочет сказать что-то очень важное? Кто тот. Кто умеет летать и кого не видят люди? Она не знала ответа на эти вопросы. Она не была ни бесом, ни ангелом, ни человеком, ни Богом, ни живой, ни мертвой. Она не знала, с какой целью вернулась сюда, в земную жизнь, она не знала, откуда вернулась сюда. Единственное, что она помнила — это ее смерть: крушение самолета, невыносимую боль внутри — разрыв грудной клетки от давления — потом холод и... свет.
А люди все бежали и бежали. Какая-то адская боль рвала ее сердце на части. А было ли у нее сердце? Она не знала. По крайней мере, болело там, где когда-то билось сердце.
Вдруг рядом с загадочной девушкой начало образовываться не менее загадочное скопление. Частички пыли кружились, ослепляя своей красотой, около минуты. А затем появилось похожее на девушку существо, но все же оно имело отличия. Крылья его были белые, глаза — голубые, волосы — светлые и кожа, как у живого человека, не знающего простых недугов.
"Ангел! " — все запело вокруг. Сверкающее существо присело рядом с девушкой.
— Как ты. Сара? — будто пропевая каждую букву, спросило оно.
— Я... Я не знаю, — ответила к своему величайшему удивлению девушка, пробовавшая еще 5 минут назад сказать хотя бы слово.
— Да. В исключительно редких случаях я слышу другой ответ. Ты, вижу, потерялась?
— Я?.. Не знаю... То есть да. Но я вообще ничего не помню. Кто я... Что Сара меня зовут, я от в-вас узнала только что, — растеряно лепетала девушка.
— Понимаю, понимаю, — протянул ее собеседник. — Я помогу тебе вспомнить твою жизнь. Но сначала я поясню тебе, зачем я здесь, и тем более, зачем здесь ты. Если ты готова, я начну.
— Да, — кивнула головой девушка в ответ.
***
— Итак, твоя жизнь прервалась неожиданно. Перед смертью ты не искупила свои грехи, и душа твоя, покинув тело, заблудилась. Твоя нынешняя оболочка — собирательный образ, если, конечно, можно так сказать, человека, ангела и беса. Тебе дан шанс исправить что-то такое, что ты не успела сделать в жизни. Время твоего пребывания здесь не бесконечно. Постепенно ты будешь терять перья. И когда полностью утратишь возможность летать, твой судный час придет. И менять что-то уже тогда будет поздно. Цвет твоих крыльев и глаз показывает серьезность твоей проблемы, твоего незавершенного дела, и, глядя на твой оттенок, я могу с уверенностью сказать, что у тебя случилось что-то очень важное. Возможно, это что-то вроде смертельной ненависти, или какая-то душевная травма, или потеря близкого человека, а может и любовь, сильная и безответная. В общем, решать проблему тебе. По крайней мере, я ее сути не знаю, а даже если бы и знал, то не имел бы права говорить об этом. Единственное, если это жажда мести или желание уничтожить кого-то, то, совершив это, ты не обретешь вечный покой, а наоборот, все усугубишь. Помни это, когда поймешь, что тебе нужно сделать. Только через праведные действия приходит прощение и душевное умиротворение...
Прошла секундная пауза. Девушка поняла, что подошла ее очередь что-нибудь сказать, но не знала, ЧТО. Ничего более дельного на ум не приходило, кроме как спросить:
— Ты ангел?
Легкая улыбка проплыла по губам незнакомца:
— Нет.
Опять пауза. На этот раз ее прервал незнакомец:
— Ах. Да. Я обещал рассказать тебе твою прожитую жизнь. Ты — Сара. Родилась в Израиле в 1980 году, в семье богатого предпринимателя...
Сара слушала незнакомца, и медленно мысли начали сплетаться в единую нить, хаотичные обрывки воспоминаний складывались как мозаика в четкие картинки: вот мама с папой пакуют вещи, а она со старшей сестрой Розой сидит на любимом мягком диванчике, обшитом шелком. Роза обнимает Сару и поет ей песню тихо-тихо. Вот их семью несет поезд куда-то далеко-далеко. Сара не знает куда, и ей страшно. Она прислоняется к холодному стеклу и наблюдает, как все неумолимо мчится за быстрым поездом. "Не прижимайся к стеклу: оно грязное, " — мама делает замечание, брезгливо поморщившись.
Вот большой город, машины, люди. Он чем-то похож на город, в котором Сара жила раньше, но он чужой и веет от него холодом. Девочка морщит свой носик и прижимается к сестре. Та шепчет, как обычно, нежно-нежно слова из любимой песенки Сары.
Летит время, маленькая девочка растет. Школа, первые друзья, первая любовь. Все, спустя годы, становится родным и близким: и Москва, и люди — все, все. И это все уже часть Сары, все теперь связано с ней навечно. Она точно уверена, что никогда никуда не уедет. Не улетит. Она будет здесь всегда!
А вот и окончание школы, поступление в университет. Стрессы, экзамены и снова стрессы. Поступила! Сара радуется, и все радуются. Папа с мамой собирают гостей. Но Роза не едет. Все сидят за столом и ждут ее, а она не едет. Где же она? Возможно, некому присмотреть за ее малышом. У нее семья и много-много бытовых проблем и забот... Веселье начинается без нее. Гости поздравляют Сару, виновница торжества благодарит всех, всем улыбается... Как-то ей резко становится тошно от всеобщей радости, и она ищет предлог выйти из комнаты, из этого тяжелого облака смеха и веселья. Но из-за стола встает очередной гость и произносит очередной тост. Звонит телефон, мама удаляется из комнаты и отвечает на звонок. Проходит еще время, все смеются и пьют дорогие вина, снова поздравляют Сару и снова пьют. Девушка наконец-то ловит момент и выходит из комнаты. Зайдя на кухню, Сара растерянно смотрит на маму: та сидит на полу с растрепанными волосами. С заплаканными глазами и растекшейся по лицу тушью. Рядом с ней лежит телефонная трубка, в которой слышатся короткие гудки.
— Мама, мамочка... Вставай! — пытается привести в чувства Сара обессилевшую женщину. — Что такое, что случилось?
— Роза, наша милая Роза, — лепечет она. Прикрывая глаза ладонью. — Она погибла...
А дальше больница, похороны и белое-белое лицо любимой сестры. Для Сары она была наставницей жизни с самого детства. А сейчас эти мертвые сжатые губы, впалые щеки и ссадины под глазом, медленно превращающиеся в трупные пятна, отпугивали девочку: она не хотела верить, что теперь ее сестра такая… Сара больше не слышала той чудесной, нежной песни из уст Розы. Иной мотив уловила тогда девушка, последний раз глядя на сестру: детство кончилось — пришла пора взрослеть.
И Сара повзрослела. Окончив университет, она пошла по стопам отца. Открыла маленькую сеть кафешек в Москве, конечно не без связей папы. Часто ездила за границу, имела свои рестораны в Киеве, Вильнюсе. И это было в ее 27 лет. В личной жизни все складывалось вроде бы благополучно. После смерти любимой сестры Сара прекратила практически всякое общение с противоположным полом. Ей казалось, что если она будет благочестивой долгое время, то это принесет ей счастье. Действительно, счастье к ней пришло в образе молодого мужчины — сына известного политика. Звали его просто — Александр. Он был старше Сары на 3 года. Саша открыл свой бизнес. Молодой бизнесмен сразу нашел много общего с преуспевающей владелицей сети московских ресторанов. Их отношения были не наигранными, не по расчету, не были ни лжи, ни фальши.
Они познакомились не на фуршете и не на Гоа или Боро-боро. Знакомство было очень банальным: у Сары спустило колесо в машине, запаски не оказалось, а она опаздывала на важную деловую встречу. Зато рядом появился высокий брюнет в дорогом пальто, на дорогой машине, и звали его, как вы уже догадались, Александром. Он оказался не очень щедрым, чтобы дать свое запасное колесо, но с удовольствием предложил подвести Сару на встречу. Так они встретились. Сара и Саша были фактически идеальной парой, но у всех есть свои подводные течения. Здесь тоже не обошлось без разлучницы-судьбы.
Сара летела тогда в командировку, но командировка сама по себе ее мало волновала. Это должна была стать их решающая встреча, так как Саша не раз намекал, что Сару в Лос-Анджелесе ждет сюрприз. В контексте слышалось словосочетание ОБРУЧАЛЬНОЕ КОЛЬЦО вместо слова СЮРПРИЗ. Одурманенная этими мыслями, Сара летела этим злополучным днем на этом злополучном рейсе. У самолета загорелся правый двигатель еще при запуске.
Девушка вздрогнула, вспоминая последние секунды жизни. Незнакомец замолчал, окончив ее биографию.
— Ну что ж. Пожалуй, мне пора. Если что надо, зови, — улыбаясь, он начал таять.
— Подожди, — девушка встрепенулась. — Ты... Ты... Не сказал, как тебя позвать.
— Зови в мыслях.
"Да, в мыслях... А мыслями ли это называется, то, что осталось у меня в голове... "
Сара снова осталась наедине с собой. Итак, жизнь свою она теперь знает, но что делать дальше. Девушка долго ходила по карнизу (полететь она боялась), пока не заметила, как из ее приобретенных крыльев выпало первое перо.
«Ты будешь терять перья. И когда полностью утратишь возможность летать, твой судный час придет. И менять что-либо будет поздно», — в ушах Сары прозвучало предостережение незнакомца.
— Надо что-то делать, — сказала она и спрыгнула с карниза и не без восторга полетела.
***
Тихий шелест крыльев и легкий свист ветра. Это еще совсем незнакомое ощущение какого-то упоения, которое тянулось вечность. На удивление, она летела так, будто ею кто-то управлял. Она опустилась на газон перед частным домом на окраине города. Местность была знакома: этот дом она с Сашей долго искала для того, чтобы арендовать на время пребывания здесь, в Лос-Анджелесе. Тогда они пролистали все каталоги, чтобы найти хороший, уютный дом, который понравится обоим. И вот их усилия были потрачены не зря. Наконец-то Сара с Сашей сделали выбор: небольшой, но красивой домик, находившийся подальше от городской суеты. Снова на девушку нахлынули воспоминания.
День уже давно ушел на другую часть земного шара, а ночь гордо заняла свое место на звездном небе. Но Сару не интересовало время суток, также ее пока совсем не волновало то, что уже было потеряно около дюжины перьев.
Девушка вошла в дом: дверь была не заперта. Дом пустовал, словно все застыло и ждет ее, Сару; ждет, пока она с Сашей растопит камин, достанет из бара бутылочку вина, разольет по бокалам и будет пить с любимым человеком. Сара утопала в мечтах, которые навсегда таковыми и останутся. Очень хотелось плакать. Вдруг послышались шаги на лестнице и до боли знакомый голос говорившего человека по телефону.
— Саша! — встрепенулась Сара и кинулась в коридор. — Саша, Сашенька! Милый!
Она кричала, пыталась ухватиться за него, но ничего не выходило — он ее не слышал и не видел.
— Все, хорошо, я еду к себе. Поговорим завтра, — закончил свой разговор Саша, запирая дверь на замок.
Сара стояла сзади, прикоснувшись ладонью к его спине. Тепло, исходившее от его тела, она чувствовала, как живая. Сухие глаза были полны невидимых слез; там, где когда-то билось сердце, что-то сжалось сильно-сильно и начало пульсировать.
— Саша, — протянула она ласково.
Вдруг он поднял голову.
— Сара? — неожиданно спросил он.
— О, Боже! Он меня чувствует! Саша, Сашенька! — она снова начала кричать.
Но Саша, повернувшись к ней лицом и глядя сквозь нее, по-прежнему ничего не слышал и, отмахнувшись от невидимой мухи, направился к своей машине.
Сара осталась одна стоять у дома, разбитая от того, что ничего не может сделать. Затем девушка вспомнила, что Саша уехал к себе домой, и решила следовать за ним.
***
Апартаменты Саши находились в центре города. Шикарное окно в спальне с видом на парк занимало пространство всей стены.
Сара приземлилась на карниз дома, когда уже было далеко за полночь. Полет давался уже намного труднее, так как Сара потеряла уже много перьев.
“Неужели мне так мало отпущено?” — спросила она сама себя, провожая глазами падающие вниз перья.
Огромное окно спальни делилось на 3 части, две из которых выдвигались для проветривания помещения. Ночь была душной, и обе части были открыты, и Сара без труда вошла в помещение. За время ее отсутствия многое здесь изменилось: пропали их совместные фото, которые были везде, где только могут быть, стиль спальни был изменен — роскошная пошлость присутствовала теперь повсюду. Но самым страшным оказалась не новая кровать с торжественными бирюльками и не фото незнакомой женщины на тумбочке, а сама незнакомка, спящая в обнимку с Сашей. Сара остановилась на середине комнаты. Ее мертвые глаза загорелись огненно-красным светом. Из груди вырвался беззвучный крик неистовства, она схватилась за край простыни и… рухнула от изнеможения.
Так, словно в коме, Сара пролежала до утра, теряя и теряя перья. Она поняла, для чего вернулась сюда снова, но не могла осознать, зачем ей надо было увидеть именно эту картину.
Саша и незнакомка уже проснулись и суетливо одевались, на ходу завтракая и выставляя чемоданы к двери. Сара, не слушая, слышала их разговор. Они улетали в Россию, где собирались пожениться…
“Как? Как он мог? Всего полгода! Как так?” — шептала Сара, от бессилия царапая лакированный пол ногтями.
***
Дверь захлопнулась. Саша с незнакомкой покинул квартиру. Сара приподнялась: сильная слабость распространилась по всему телу. Она уже не могла летать: почти все перья лежали на блестящем полу.
“Боже, где ты?” — кричала девушка беззвучно.
Вдруг возле нее опять образовался яркий сгусток пыли и вновь появился незнакомец, которого Сара негласно называла ангелом.
— Ты нашла то, что искала? — спросил он, будто не знал ответа.
— Нашла, — прохрипела Сара. — Я не понимаю, как он смог так поступить со мной…Он женится на этой…
— Люди делают порой такие вещи, о которых и сами не додумались бы при обычных обстоятельствах… Как знать, возможно и ты бы сделала так же, будь ты на его месте. Для тебя это испытание, но и для него несчастьем было потерять тебя. Возможно, сейчас ему легче, но он помнит тебя… Отпусти его. Обрети второе дыхание, простив его.
— Я… Не могу сделать этого…
— Никто не говорил, что будет легко. Спеши закончить свое дело, спеши, — не слушая, повторял собеседник.
— Но… Что я могу еще сделать? Я ведь уже не могу летать! — выпалила загнанная в тупик девушка.
— Крылья были тебе даны не только для полета, но и для того, чтобы ты знала, когда наступит твой час. Поспеши. Ты живешь последние минуты, — с этими словами ангел коснулся ее руки, и она очутилась в аэропорту. Растерянная девушка не знала, что ей делать дальше. Она жила последние минуты своей второй жизни. Она металась в толпе, пока не увидела знакомые силуэты высокого брюнета и незнакомки рядом. Они сдавали багаж. Резко Сара рванула в их сторону, но они уже скрылись за дверью зала ожидания.
“Нет! — крикнула Сара. — Я не могу, не могу... Я прощаю тебя…”
Человеческие слезы хлынули из ее глаз. Она упала на колени, теряя последнее перо. Ее тело беззвучно легло на вымытый до блеска пол. И снова свет, яркий-яркий. Сара протянула руку в его сторону, но сил не хватило, и рука беззвучно упала на пол.
А люди все шли и шли. Спешили, бежали. И только одно существо никуда не бежало, потому что спешка как-то стала для него, этого существа, роковой. Мертвое невидимое тело красивой девушки с растрепанными черными волосами еще долго видел незнакомец. Тот самый, которого Сара называла ангелом. Он стоял в стороне, глядя на девушку и долго раздумывая о чем-то. Потом подошел к ней и, улыбаясь, сказал:
“Бывают исключения из правил…”
Он провел рукой по ее волосам, поднял голову вверх и тихо вымолвил:
“Живи”.
Эпилог
Лос-Анджелес. Частная клиника. Полдень. Пожилая женщина с осунувшимся о горя лицом сидит возле кровати, на которой лежит молодая девушка с черными волосами, с мертвенно-бледной коже. Женщина гладит ее по голове, слезы струятся из глаз. Заходит пожилой мужчина, останавливается у двери, в молчании ждет чего-то.
— Врачи сказали, что ситуация ухудшается с каждым часом, — бедная женщина всхлипывает. — Они говорят, что ждать бесполезно. Полгода не малый срок, а тем более в нашем случае. Они предлагают, — слезы не дают женщине закончить фразу, — они… эвтаназию предлагают сделать.
Мужчина отвернулся. Сделав глубокий вдох, он вышел из палаты.
— Стой, Давид! Стой! — вскочила женщина и побежала вдогонку. — Куда же ты?
— Я хочу услышать эти слова от них самих. Пусть скажут это мне! — крикнул мужчина, заходя в кабинет лечащего врача.
Женщина, вздохнув, села обратно на стул. В палату вошел незнакомец в белом халате.
— Добрый день, — поздоровался он.
— Добрый, — растерянно ответила женщина. — А кто вы?
— Доктор Энджел. Я тут недавно. Вот зашел посмотреть на результаты.
— А… Результаты чего? — поинтересовалась женщина, вставая со стула и подпуская к кровати врача.
— Да так. Проверить самочувствие вашей дочери.
— Вы, верно, теряете время. Все врачи сказали, что надо…
— Я знаю, — перебил Энджел. — Но это чепуха. Вы им не верьте. Верьте в Бога и в свои силы.
Слова доктора поразили женщину. Утирая платком слезы, она наблюдала, как доктор взял руку девушки и положил между своими ладонями.
— Что вы делаете? — спросила женщина, заворожено глядя на монитор с изображением сердцебиения: зеленая линия начала подниматься и опускаться с большей амплитудой.
— Лечу вашу дочь, — спокойно ответил таинственный доктор.
Вдруг девушка открыла глаза. Ее взгляд остановился на докторе Энджеле. Едва заметно улыбнувшись, она сказала: «Ангел». Незнакомец улыбнулся в ответ и повернувшись к женщине, сказал:
— Я за медперсоналом.
Ошеломленная мать Сары подбежала к кровати и нежно взяла руку дочери.
— Мамочка, — прошептала Сара, глядя на руку матери.
— О, Боже! Неужели. Боже, это чудо! — плакала от счастья женщина.
Прошло несколько недель. Произошедшее возвращение к жизни прогремело на весь город, эта история попала в газеты. Легенда о чудо докторе еще долго ходила по Лос-Анджелесу. Явление блондина с голубыми глазами во врачебном халате было единичным и никогда больше не повторялось, но каждый тяжело больной человек и его родственники верили, что и к ним он снизойдет.
Сара успешно шла на поправку. Ангела она тоже больше не видела: он исчез тогда, выйдя из ее палаты. В клинике про существование доктора Энджела никто, конечно, не знал. Кто он — для всех осталось загадкой. Лишь Сара знала, что он ее ангел. Иногда она сама себе, в мыслях, приводила доводы, что он и есть творитель и создатель всего живого.
Единственную память о своей 2-ой жизни она нашла у себя под подушкой в клинике — черное перо, чудным образом попавшее туда.
С Сашей Сара не виделась. Лишь раз, спустя 2 месяца после комы, на дом к ней доставили большой букет роз от Саши с открыткой, содержание которой было весьма банально: он высказывал, что счастлив узнать о выздоровлении и пожелал всего наилучшего. Сара отправила ответную открытку по обратному адресу, где благодарила его, поздравила с началом супружеской жизни и тоже пожелала всего наилучшего. Она не испытывала тех жутких страданий, которые испытывала, находясь на волоске от смерти. Она простила и отпустила его. Навсегда…
Сара купила домик за городом, куда немедля переехала. Красная черепичная крыша дома и резные рамы, сделанные под старину, радуют взор каждого прохожего, а маленький садик, среди деревьев которого стоит плетеное кресло-качалка с милым столиком — все это говорит всем, что здесь живет молодая девушка Сара, чья история уникальна. Девушка, которая когда-нибудь сядет за письменный стол и напишет эту историю от третьего лица. И пусть ее узнает целый мир! И пусть поверят в чудеса те, кто в них не верит!