1.
Южная ночь. Коктебель. Золотая звезда.
Волны поют. Дует ветер, легендами вея.
Нет, в моих жилах — не кровь, а морская вода.
Я — киммерийка, русалка, дочь бога Нерея.
Выйду из пенной волны в окружающий мрак.
Легкой походкой пройду сквозь полынные стебли.
Как вороного коня, оседлав Карадаг,
Вмиг унесусь в коктебельские вольные степи!
Ветер в лицо — и свобода! Пьянящий простор!
Шелест листвы. Аромат киммерийского лета.
Ночь подарила горам золотистый убор,
Сшитый из самого тонкого лунного света.
Край, где над степью горит золотая звезда,
Где черноморские волны играются в салки —
Я не забуду тебя! Никогда! Никогда!
Зря что ль дана мне душа коктебельской русалки?
2.
Здесь бывал Одиссей. Поднимался по выжженным склонам
Или, может, бродил мимо этих чернеющих скал.
Победивший войну и гонимый самим Посейдоном,
Нисходящий в Аид — о любимой Итаке мечтал.
Над потухшим вулканом — прохлада соленого бриза.
У подножия гор — прокаленная жаром земля.
Здесь бывал Одиссей — где Античностью воздух пронизан,
Здесь же, в Доме Поэта — обломок его корабля.
Как вернуться из огненной бездны подземного бога?
Наш герой возвратился — он был хитроумен и смел.
Эти горькие травы его провожали в дорогу,
И стелился туман. И прибой по-гомеровски пел.
Он из пламени вырвался. Путь его был не закончен.
Впереди — еще много морей, островов, городов
Вновь разбрызганы в воздухе волн разлетевшихся клочья,
Как соленые слезы отвергнутых нами богов.
Я сейчас поняла, размышляя в тени Карадага,
У чернеющих скал, у полоски морского песка:
Полуостров Мечты — вот моя дорогая Итака!
А другую Итаку уже и не стоит искать.
Мне здесь жить не дано. Я покину и море, и солнце.
Не помогут мне боги. Утонут мои корабли.
Что ж, прощай, Киммерия, прощай! Мне, наверно, придется
Умирать на снегу, под метелью, от Крыма вдали.
Вспомню край Киммерийский — далекой Античности слепок,
Край, воспетый поэтами с древних времен и досель.
И закрою глаза. И согреет меня напоследок
Промелькнувшая мысль — там когда-то бывал Одиссей.
3.
Коктебель! Коктебель! Ты опять меня в гости позвал,
Написал пару строк и отправил с письмом альбатроса.
Я прочла то письмо на морском языке — и лечу на вокзал!
Вот и ветер вдогонку, и пляшут по рельсам колеса.
Мой таинственный солнечный край! Не к тебе ль
От родимых осин я примчалась сквозь версты и мили?
Так прижми же меня к своей мощной груди, Коктебель!
Дай заснуть на кремнистом плече! Сохрани и помилуй!
Вот кончается ночь. Встрепенулась, проснувшись, гора.
Ярко-огненный шар, осветив голубые вершины,
Заалел на востоке. С ним волны хотят поиграть,
Так похожие на серебристо-зеленых дельфинов.
В Киммерии — тепло. В Подмосковье — дожди и дожди.
Там желала я смерти, сгибаясь от ноши жестокой.
Но пока я в Крыму — подожди, Ахерон, подожди.
Волны Черного Моря милей твоих черных потоков!
Здесь меня Коктебель защищает от всяких невзгод,
Великан Карадага — у жизни моей на дозоре.
Здесь друзья у меня — древний сумрак и юный восход,
Красноглазое небо и зеленоглазое море!
26.03.2024 Русский Прут. Красную армию не остановил даже «майор Половодье»
Гитлеровские войска от русских прикрывали не только грязь и бездорожье, но и шесть (!) рек — Горный Тикеч, Южный Буг, Днестр, Реут, Прут, Сирет. В течение месяца эти реки были одна за другой форсированы частями 2-го Украинского фронта.