Книжный магазин «Knima»

Альманах Снежный Ком
Новости культуры, новости сайта Редакторы сайта Список авторов на Снежном Литературный форум Правила, законы, условности Опубликовать произведение


Просмотров: 37 Комментариев: 0 Рекомендации : 0   
Оценка: -

опубликовано: 2021-08-18
Внимание, свободная публикация!


Двадцать пятый | Бабенко Александр | Фантастика | Проза |
версия для печати


комментарии автора

Двадцать пятый
Бабенко Александр

Генерал-лейтенант обвёл хмурым взглядом лица офицеров, собравшихся в учебном классе, нахмурился ещё больше и повернулся к своему соседу за преподавательским столом.
   
    — Это так у вас выглядит мозговой штурм, полковник? — заговорил он, приглушая голос. — Больше похоже на кладбищенскую панихиду. Где идеи, предложения, предположения? Где острота спора, живость дискуссии? Где, в конце концов, сама дискуссия? В чём дело? Почему лучшие в России, а может и лучшие в мире хакеры пасуют перед стандартной задачей: проникнуть в компьютерную сеть и вскрыть базу данных? Ведь раньше каждый из них делал такие вещи не раз и делал в одиночку, за что мог запросто угодить за решётку. Но мы прекратили их преследование, закрыли уголовные дела, кое-кого даже выпустили из тюрьмы. Потом собрали в этот ваш Особый информационно-аналитический центр и предложили поработать не против общества, а на него, на благо государства, гражданами которого они являются. Привели к присяге, присвоили офицерские звания, обеспечили жильём, охраной, дали неплохое денежное довольствие. И что мы получаем в ответ? Взлелеянные и обихоженные нами профессионалы экстра-класса не знают, как решить элементарную для них проблему! Застыли словно истуканы на острове Пасхи — в скорби и унынии. Я уже сомневаюсь, полковник, в целесообразности создания Центра: не слишком ли он убыточен.
   
    — Никак нет, товарищ генерал-лейтенант! Выгода от предпринимаемых нашими кадрами хакерских атак многократно превосходит расходы на их содержание. Государственным контрольно-надзорным органам мы регулярно передаём сведения о финансово-хозяйственной деятельности разного рода предприятий и учреждений, о случаях очковтирательства, ухода от налогов, о прочих злоупотреблениях. За неполных полтора года Центр пополнил государственную казну более чем на триллион рублей.
   
    — Тогда почему сейчас ваши кадры такие беспомощные? Вместо того, чтобы немедленно приняться за работу, они сидят как в воду опущенные, не знают с какой стороны за неё взяться, не могут высказать ни одной, хотя бы самой заурядной, самой завалящей идеи!
   
    — Значит нет стоющих идей, товарищ генерал-лейтенант, возможно их вовсе не существует. А говорить глупости профессионалы экстра-класса — вы сами их только что так назвали — не станут, просто не смогут: они блокируются у них на уровне подсознания, то есть, помимо их воли. Или вам непременно нужно этакое шоу, вроде телевизионных клоунад?
   
    — Мне нужно выполнить задание, о котором я известил в самом начале. Выполнить тем или иным способом. Лучше «тем», то есть, интеллектуальным, с помощью вашего Центра. Потому что «иной» способ — это проведение силовой операции. Которая всегда нежелательна, а потому откладывается на самый крайний случай, когда уже некуда деваться. Впрочем, вы сами военный и понимаете это не хуже меня.
   
    Генерал посмотрел на часы, покачал головой и продолжил:
   
    — Прошло два часа, полковник, результат нулевой. В нашем распоряжении остаётся шесть часов тридцать минут. Из них четыре часа я отдаю вам. Если вы за это время придумаете, как выполнить задание — забирайте себе и остальное. Если же нет — два часа с половиной мне потребуются для того, чтобы задействовать силовиков.
   
    — Результат не нулевой, товарищ генерал-лейтенант. За прошедшие два часа в компьютерную сеть э-э… неприятеля внедрён наш сканирующий модуль, заблокированы её антивирусы, прочие средства защиты, локализован блок доступа, остановлен счётчик ошибок ввода. Сейчас идёт подбор ключей, то есть, паролей. Три уже найдены. Правда, они позволяют только читать информацию из базы данных, но не изменять её. Поэтому поиск продолжается.
   
    — И сколько долго он будет продолжаться?
   
    — Проверено пять процентов всего диапазона. Это за два часа. Значит весь диапазон будет пройден за сорок часов.
   
    — Не годится! Я же сказал, что у нас всего шесть с половиной часов, а у вас, у вашего Центра — четыре.
   
    — За такой срок возможно просмотреть ещё десять процентов вариантов, всего получится пятнадцать. Больше нереально. Никто не заставит женщину родить за четыре недели вместо положенных сорока. Соберите медицинских светил хоть со всего мира и устройте им мозговой штурм, чтобы они придумали, как сократить этот срок в десять раз. Они точно так же будут молчать, потому что задание неосуществимо.
   
    — Про женщину речи нет, там природа. А здесь — стандартное военное противостояние. Неприятель построил редут, нам надо его взять. Длительная осада, то есть, ваш перебор вариантов не подходит. Нужен план быстрого захвата.
   
    — Там природа, верно. Но и здесь наука. Наука, отражающая законы создания, преобразования и восприятия информации. И эти законы такие же объективные, как в примере с женщиной, как любые другие законы природы.
   
    — Философствовать, полковник, будете в другое время, когда выполните задание. А сейчас продолжайте искать решение. По науке, без науки — как угодно. Напоминаю: у вас есть четыре часа.
   
    — Понятно, товарищ генерал-лейтенант. Будем надеяться, что нам повезёт, и за это время отыщется пароль, который разрешает запись в базу данных.
   
    — Будем. А своих профессионалов экстра-класса можете отпустить. Я уже понял, что здесь они ничего не высидят. Пусть возвращаются на свои рабочие места. Может в привычной обстановке им скорее что-нибудь придёт в голову.
   
    Цепочка людей потянулась к выходу. Некоторые негромко переговаривались. Проходя мимо высокого начальства замолкали, потом снова оживали. От самой двери донёсся голос: «Кроме снайпера никто это не сделает!»
   
    — Кто такой, полковник?
   
    — Капитан Зацепин, товарищ генерал-лейтенант. Сейчас верну!
   
    — Да не Зацепин! Он-то мне как раз хорошо известен своими «выдающимися достижениями» в области информационных технологий, которые суд оценил в восемь лет тюрьмы. И только вмешательство генпрокурора спасло его от реальной отсидки. Меня интересует тот, кого он назвал снайпером.
   
    — Это лейтенант Стрельцов. Кличка у него такая. Он у нас недавно, числится за штатом, потому что у меня двадцать четыре штатные единицы хакеров, все заполнены, а он двадцать пятый, ждёт вашего утверждения на должность. Вы же прислали его всего полтора месяца назад!
   
    — Я прислал? Да я впервые о нём слышу!
   
    Лицо полковника неожиданно пошло пятнами, на лбу появились бисеринки пота. Генерал, глядя на своего преобразившегося подчинённого, тоже вник в ситуацию. Рывком поднявшись с места, он стремительно подошёл к двери и рыкнул в коридор:
   
    — Адъютант! Никого не впускать!
   
    Захлопнув дверь, он вернулся столу, опёрся на него кулаками и вперил в полковника тяжёлый немигающий взгляд.
   
    — Это что же получается? Посторонний человек, с улицы, запросто приходит в подразделение, имеющее категорию высшей секретности, начальник этого подразделения так же запросто вводит его в курс дела и вот уже полтора месяца ежедневно раскладывает перед ним документы государственной важности! Как он вообще узнал о существовании Центра? Уж не из объявления ли на столбе или надписи на заборе?
   
    — Не могу знать, товарищ генерал-лейтенант. Я был уверен, что он от вас. Стрельцов с самого начала показал полную осведомлённость о работе Центра, его вообще не понадобилось вводить в курс дела. Он знал такие вещи, которые известны только мне и вам, больше никому. Лично я никаких сведений ему не давал, значит это вы проинструктировали его перед прибытием. А какой я ещё мог сделать вывод?
   
   
    — Ладно, давайте сюда вашего заштатного лейтенанта, послушаем, что он расскажет. Почему, кстати говоря, его не было в классе? Я же приказал собрать всех, включая свободные смены и отпускников!
   
    — Он это…
   
    — Что «это»? Не мямлите, полковник, говорите!
   
    — Под арестом. Я объявил ему пять суток.
   
    — Хорошенькое дело! В информационно-аналитическом центре, элитном подразделении, происходят тривиальные общевойсковые заморочки! Что он натворил? Пьянка, драка, прогул?
   
    — Превышение служебных полномочий.
   
    — Вот как?! Это какие же такие превышения могут быть у хакера? Сиди себе и подбирай ключи доступа к закрытой информации!
   
    — Он подобрал мастер-ключ к нашей оперативной базе данных.
   
    — Что такое мастер-ключ?
   
    — Это пароль, который даёт его владельцу максимальные права. С ним можно создавать, удалять, редактировать любые документы, можно изменить структуру базы данных, можно вообще её уничтожить.
   
    — Он уничтожил?
   
    — Нет, он сделал другое: заменил прежний мастер-ключ на свой и закрыл им базу, заблокировал её.
   
   
    — Велика беда! Взяли и разблокировали. Это же ваша профильная работа!
   
    — Мы пытались. Трое суток всем Центром сидели не разгибаясь. Безрезультатно! Я уже начал паниковать. Центр, как вы знаете, обязан регулярно обновлять ключи доступа к федеральным сетям. Подошёл срок ФСБ, за ней выстроились в очередь канцелярия Президента, Генштаб, МИД, а мы ничего не можем сделать!
   
    — Тогда дело, действительно, серьёзное. Задержка новых ключей равносильна раскрытию секретных сведений. За такие вещи уже нужно не на губу, а под трибунал отдавать.
   
    — Кого отдавать? Откуда я мог знать, кто именно заблокировал базу данных?
   
    — Но ведь потом узнали.
   
    — Узнал. Потому что за полчаса до контрольного времени ФСБ появился Стрельцов и на бумажке карандашом написал новый пароль.
   
    — Успели обновить?
   
    — Этого не потребовалось. Стрельцов сам сделал необходимые замены.
   
    — Приведите его сюда. Где он сидит?
   
    — В гарнизонной комендатуре. Но нужен письменный запрос, иначе не отпустят.
   
    — Подготовьте, я подпишу. Послушайте, полковник, насколько я понял, Стрельцов добровольно признался, что это он заблокировал базу данных Центра, и что без его признания вы так и не узнали бы, чьих это рук дело? Не так ли?
   
    — Ну… вроде того. Так!
   
    — А вы, в благодарность, отправили его на шконку?
   
    — В благодарность за то, что поставил весь Центр на уши! А что, его за это следовало наградить?
   
    — За то, что признался.
   
    — Я это учёл, товарищ генерал-лейтенант, и вместо десяти суток ареста, на которые имею право по должности, дал ему только пять. Завтра он выходит.
   
    — Давайте запрос, полковник. Всё, забирайте. Чтобы через полчаса Стрельцов был здесь! Можете воспользоваться моей машиной. А сейчас пусть принесут его личное дело.
   
    * * *
   
    — Товарищ генерал-лейтенант! Арестованный Стрельцов по вашему распоряжению доставлен!
   
    — Звание нужно произносить, сержант! «Арестованный лейтенант Стрельцов».
   
    — Так точно.
   
    — Снимите с него наручники и ждите за дверью.
   
    — Но по уставу…
   
    — Полковник, выйдите вместе с сержантом и объясните конвою, что последний приказ командира отменяет предыдущие приказы в той части, в которой они ему противоречат, а также отменяет противоречащие статьи устава. И что всё это тоже прописано в уставе чёрным по белому. Я на днях зайду в комендатуру, проверю, как военные это усвоили и как они вообще знают армейские законы.
   
    Отправив полковника и сержанта, генерал переключился на арестованного.
   
    — Садись, Снайпер! — он небрежно махнул рукой в сторону стульев у преподавательского стола. — Нам с тобой есть о чём потолковать.
   
    Последовавшая за этими словами реакция Стрельцова генерала озадачила, если не сказать больше.
   
    — Да не напрягайся, братуха, я пешком постою! Мне еще шесть суток нары полировать. А на толковище я завсегда готовый. Давай свою предъяву!
   
    — Вы это… с кем разговариваете, лейтенант?! Как отвечаете?!
   
    — Что значит «с кем разговариваю»? С друганом, разумеется, с корешем! Который сразу обратился ко мне на «ты», назвал по кликухе. А насчёт «как» — так вроде базар фильтрую, обращаюсь уважительно. Какие претензии, Генерал?
   
    — Товарищ!
   
    — Что — «товарищ»?
   
    — Надо говорить «товарищ генерал».
   
    — Так у тебя «Генерал», это что, не погоняло разве, а звание? Настоящее? И прикид тоже неподдельный? Ну, тогда конечно «товарищ»! Товарищ генерал-лейтенант. А если не генерал, а всего лишь лейтенант, то тоже «товарищ»: товарищ лейтенант. Даже простой солдат не просто солдат, а товарищ рядовой. Не так ли, товарищ генерал-лейтенант?
   
    — Ладно, лейтенант, — генерал неожиданно улыбнулся, — давайте без «товарища». В общении между военными это слово уже утратило своё содержание, превратилось в какой-то артикль. Без него и проще, и короче.
   
    — Как скажете.
   
    — О каких шести днях вы говорите, если получили от полковника всего пять суток и, по его словам, завтра выходите?
   
    — Ещё пять суток я получил от майора, коменданта гарнизона. «За нарушение порядка». Так было написано в приказе.
   
    — Что вы там нарушили?
   
    — Не позволил майору разговаривать со мной в оскорбительном тоне. Вот вы сумели остановиться, а он — не смог. Или не захотел.
   
    — Ладно, я с этим разберусь… У меня вот какой вопрос, лейтенант. Как вы узнали про Центр?
   
    — От папы.
   
    — Не понял! От папы римского?
   
    — От своего родного отца, академика Берга.
   
    — Но ваша фамилия Стрельцов.
   
    — Это по матери. Мой отец из поволжских немцев, а мать марийка. Вот родители и договорились, что у меня будет русская фамилия.
   
    Генерал встал, в задумчивости прошёлся по помещению, потом вернулся на место.
   
    — Академик не имел права рассказывать о Центре. Никому! Даже дома, в семье. Это государственная тайна!
   
    — Это теперь стало тайной. А тогда мы с отцом за вечерним чаем просто беседовали о политике, обсуждали и осуждали антироссийские санкции по надуманным предлогам со стороны Америки, Англии и их вассалов. Одной из причин нападок на нас было якобы имевшее место вмешательство российских хакеров в выборы президента США, другой — взлом сети спортивных организаций «из мести» за отстранение атлетов из России от Олимпийских игр, и тому подобное. Причём объявлялось, что хакерские атаки санкционированы у нас на правительственном уровне, а сами хакеры являются офицерами ГРУ. Вот отцу и пришла в голову мысль, что Штаты дают полезный совет, и что России неплохо бы и вправду иметь государственный хакерский центр. Ибо не исключено, что подобная структура в Америке уже есть. Ну а дальше мы с отцом создавали Центр вместе. Как видите, генерал, никаких тайн мой отец не нарушил.
   
    — Что было потом?
   
    — Про «потом» будет потом, в двух словах не расскажешь. Потому что, как я догадываюсь, на вас давит серьёзная проблема, а времени на её решение у вас маловато. Ведь не ради моих автобиографических откровений меня привезли сюда на генеральском лимузине с сиреной и мигалкой на крыше. Есть работа?
   
    — А у вас, лейтенант, деловая хватка! Есть. Работа срочная и важная. Слушайте!
   
    — Готов!
   
    — В одном из российских НИИ некий кандидат наук Спиридонов придумал принципиально новый метод наведения ракет класса «земля — земля», без использования спутников, по совокупности магнитных склонений и их динамике. Причём ошибка, по его расчётам, не должна превышать считаных метров. Теоретическое обоснование он завершил, требовалась практическая проверка метода. Нужно было изготовить специальный прибор, установить его на ракету, произвести пуск и посмотреть, докуда ракета долетит и насколько точно приземлится. Спиридонов обратился в соответствующую контору, курирующую подобные вопросы, но получил там отказ по всем пунктам и никаких обещаний, что его метод вообще будет когда-нибудь рассмотрен. И тут пришло электронное письмо из Соединённых Штатов с сообщением, что тамошние бизнесмены берутся сделать всё что требуется, причём быстро и бесплатно. Если господин Спиридонов согласен, его просят передать свои личные данные для оформления въезда в США, банковские реквизиты для перечисления аванса и уведомить о дате своего вылета. С собой он должен взять нужные чертежи, спецификации и тому подобное. Спиридонов дал согласие, оформил документы и вчера вечером вылетел из Москвы в Вену. На таможне перед вылетом с его научных материалов сняли копии, никаких грифов секретности не обнаружили и дали разрешение на вывоз. Однако во время детального их изучения эксперты ахнули: это, по сути, были не просто чертежи, а документы особой важности, то есть, представляющие государственную тайну. Комментировать не стану, вы, лейтенант, это понимаете не хуже меня.
   
    — Самолёт принадлежит Аэрофлоту? Нужно немедленно его вернуть!
   
    — Поздно! Рейс завершён.
   
    — Ну а в Австрии наши люди есть? Пусть перехватят Спиридонова!
   
    — Тоже поздно. Он уже летит над Атлантикой. Самолёт американский, никого из наших бойцов на борту нет. Через шесть часов он приземлится в Нью-Йорке, в аэропорту Ньюарк. Погода по всему маршруту прекрасная, надежд на задержку прилёта нет.
   
    — Что делать?
   
    — Идея такая. В аэропорту наш учёный должен будет пройти пограничный и таможенный контроль. Там по базе данных проверят, не содержится ли он в списке лиц, которым запрещён въезд в Соединённые Штаты. Спиридонова, разумеется, в этом списке не будет. Нужно его туда внести. Тогда его развернут и отправят обратно. Он, таким образом, не передаст американцам свои чертежи.
   
    — Так ведь пока Спиридонов будет ждать обратного вылета, заинтересованные бизнесмены, или кто они там на самом деле, спохватятся и всё-таки до него доберутся.
   
    — Нет, ждать он не будет, я это предусмотрел. После отказа американских пограничников его сразу перехватят наши ребята, посадят на АН-24, который будет стоять наготове и который немедленно взлетит в направлении Кубы. Ну а дальше уже, как говорится, дело техники. Во всей этой операции нерешённой является задача коррекции американской базы данных. Полковник сказал, что ему необходимо сорок часов, а у меня уже меньше шести. Пять тридцать четыре…
   
    — Я понял, генерал! Дайте какой-нибудь компьютер с интернетом и попросите капитана Зацепина принести флешку. Она лежит в нижнем ящике моего стола, капитан знает.
   
    — Можете взять компьютер полковника, он включён и подключён.
   
    * * *
   
    В течение следующих пятнадцати минут капитан Зацепин, сидя за компьютером, щёлкал клавишами, а лейтенант Стрельцов стоял рядом и вполголоса давал устные указания. Потом он подошёл к генералу.
   
    — Давайте данные Спиридонова.
   
    — Вы что, уже вскрыли базу данных?
   
    — Её не пришлось вскрывать. Она есть в нашем с Василием, ну… с капитаном Зацепиным арсенале разблокированных информационных кластеров.
   
    — Почему об этом не знает полковник?
   
    — Понятия не имею. Я ещё месяц тому назад передал ему список разблокированных сетей. Он положил его в сейф и сказал, что посмотрит. Наверно, ещё не успел.
   
    — Вот досье Спиридонова, вводите.
   
    Лейтенант некоторое время смотрел на полученный лист бумаги, потом поднял на генерала недоумённый взгляд.
   
    — Что-то маловато. Где антропометрические характеристики? Рост, вес, цвет глаз, отпечатки пальцев, левша или правша. Американцы, перед тем как закрыть кому-то въезд, всегда собирают такие данные. Их отсутствие может вызвать недоверие к документу в целом и свести на нет наши усилия.
   
    — Ну, что есть — то есть, — развёл руками генерал-лейтенант, — а чего нет…
   
    — Серёга, ничего не нужно, иди сюда! — позвал Зацепин. — Я нашёл нашего клиента в базе МВД, там про него есть всё.
   
    Ещё через пять минут капитан поднялся со стула и как старший по званию доложил:
   
    — Товарищ генерал-лейтенант, Спиридонов внесён в базу данных как лицо, нежелательное для въезда и пребывания в Соединённых Штатах Америки. Это такой промежуточный статус, когда человека уже не впускают, но ещё не арестовывают. Кажется, вы так и хотели?
   
    — Именно так. Спасибо, капитан, можете быть свободны. И позовите адъютанта.
   
    — Есть!
   
    — Погоди, Василий! — окликнул Сергей. — Флешку возьми, а то на губе её заныкают, так что потом не найдёшь.
   
    Вышколенный адъютант появился в учебном классе через считаные секунды.
   
    — Слушаю, товарищ генерал-лейтенант!
   
    — Вызовите сюда коменданта гарнизона.
   
    — Машину послать?
   
    — Никакой машины, на трамвае доедет. Пусть возьмёт с собой бумаги, которые связаны с арестом лейтенанта Стрельцова. Идите!
   
    — Есть!
   
    * * *
   
    Генерал пересел к компьютеру, какое-то время щёлкал клавишами, потом замер с озадаченным выражением лица.
   
    — Ничего не понимаю, — пробормотал он, — хотел отменить силовую операцию, а она, оказывается, уже отменена.
   
    — Это мы с капитаном Зацепиным её отменили. Сразу после того, как внесли в базу данных Спиридонова.
   
    — Зачем, лейтенант? Кто просил? Я и сам могу это сделать.
   
    — Видите ли, генерал, ваша отмена может оказаться не слишком чистой. Я не знаю, в каком состоянии компьютер полковника. А вдруг там сидят какие-нибудь трояны, руткиты, кейлоггеры и прочие шпионские программы. Вот мы с Василием и решили отменить операцию сами, своим собственным способом, которому вся эта зараза нипочём.
   
    — Но как вы узнали код отмены? Он есть только у меня.
   
    — Генерал, — произнёс лейтенант с оттенком укоризны, — вы, по-видимому, забыли, с кем имеете дело.
   
    — Всё-таки полковник вас правильно посадил за превышение полномочий, Стрельцов. Хотел вам сегодня дать амнистию, теперь не стану. Досиживайте. Слишком шустрый.
   
    — И вы туда же… Чёрт с вами, мне не трудно!
   
    — Лейтенант, следите за языком!
   
    — А что вы хотели, «спасибо» от меня услышать?
   
    — Вообще-то я хотел услышать, с какой целью вы заблокировали оперативную базу Центра. Полковника так можно до инфаркта довести, он ведь человек далеко не молодой. Зачем вы его дразните?
   
    — У меня нет к нему ничего личного, уверяю вас. Просто возник такой… околонаучный спор о способах шифрования. Мне не нравится его способ, ему — мой. Вот я и захотел сравнить их практически. Его ключ я расшифровал за десять минут, а он с моим не смог справиться вовсе. Но я уже жалею, что так поступил. Глупости это, мальчишество. Полковник правильно отправил меня на губу.
   
    * * *
   
    — Ладно, проехали. Продолжим нашу беседу.
   
    — На чём мы остановились, генерал?
   
    — На том, как вы с отцом, с академиком Бергом, создавали Особый информационно-аналитический центр.
   
    — Значит, так. Отец проталкивал свою идею в высоких кабинетах. Подробностей, с кем, о чём и как он там договаривался, я не знаю, но в результате он своего добился: Центр существует. Я, в свою очередь, занимался подбором кадров. Сперва руководителей, потом самих хакеров. Начал с вас.
   
    — С меня?
   
    — А с кого же ещё? Центру требовался высокопоставленный куратор, который мог надёжно прикрыть его вынужденные шалости. Я просмотрел полторы тысячи личных дел офицеров, выбрал десять. Этих десятерых пропустил через ситуационный тест. Вы прошли тестирование лучше других. Академик долго изучал ваше досье. Его настораживало то, что вы, оказывается, подвержены азарту, но при этом обладаете достаточной силой воли, чтобы вовремя остановиться. В конце концов он сказал: «Этому человек устойчив, и ему можно полностью доверять». На следующий день вам предложили взять Центр под свою опеку и после вашего согласия сразу повысили в звании.
   
    * * *
   
    В класс заглянул адъютант.
   
    — Товарищ генерал-лейтенант, комендант прибыл.
   
    — Хорошо. Посадите его в коридоре за какой-нибудь стол, пусть письменно изложит свои претензии к лейтенанту Стрельцову, а потом ждёт, пока я его вызову.
   
    * * *
   
    — Дальнейшее, генерал, проходило при вашем непосредственном участии, — продолжил Стрельцов. Вы сами нашли полковника, кандидата технических наук, диссертация которого была как раз из области криптографии, назначили его на должность начальника Центра. Потом вместе с ним заполняли штатные единицы по моему списку.
   
    — По какому ещё списку? Мы самостоятельно находили этих людей.
   
    — Вам только так кажется. Кого полковник мог найти, если не имел никаких связей среди хакеров? А вы, генерал, вообще слабо ориентируетесь во всей этой индустрии информационного взлома, не в обиду будь сказано. Впрочем, вам это не обязательно. От вас требуется только прикрывать сомнительные делишки Центра, который по своему предназначению должен работать на грани законности, а то и за её пределами.
   
    — И обеспечивать строжайшую секретность Центра.
   
    — Пожалуй, генерал. Так вот. Эту команду из двадцати четырёх хакеров я сам собирал года три, если не больше. Лазил по всевозможным интернет-форумам, по социальным сетям, внедрялся в закрытые сообщества. Находил с людьми общие интересы, знакомился, переписывался, с некоторыми встречался лично. Вот так и получился этот список. Конечно, я вам его не показывал целиком, а подсылал хакеров одного за другим, или наводил вас на них. Вы с полковником никого не забраковали, потому что они уже были тщательно отфильтрованы мною.
   
    — Зацепина я лично привёз из тюрьмы.
   
    — Да, академик тогда с большим трудом уговорил Генерального прокурора освободить Василия. Заменили ему реальный срок на условный и восстановили в звании. Он ведь до этого был кадровым офицером.
   
    — За что его судили?
   
    — За взлом крупного банка. Фирма, в которой работала его родная сестра, по каким-то причинам уволила её и не выплатила не только выходного пособия, но и зарплату за полгода. В одночасье относительно обеспеченная женщина стала нищей. Василий вскрыл расчётный счёт фирмы и, не мудрствуя лукаво, перевёл сумму задолженности на карточку сестры. Разумеется, он сразу попался. Простак! Ну если не умеешь заметать следы — не берись! Попросил бы меня. Всё было бы чисто, комар носа не подточил. А так и сам сел, и сестра в проигрыше осталась. Позже я всё это исправил. Долг из фирмы вытряс и ещё штрафанул на такую же сумму за нанесение морального ущерба. Теперь пусть мошенники попробуют со мной совладать!
   
    — Вы считаете себя хакером более высокого уровня, чем Зацепин?
   
    — Нет, генерал. У нас с ним разная специализация, поэтому мы работаем в тандеме, дополняем друг друга.
   
    * * *
   
    В дверях снова показался адъютант.
   
    — Товарищ генерал-лейтенант, комендант нервничает, просит его принять.
   
    — Он написал рапорт? Давайте. А майору скажите, что если ему надоело сидеть на стуле, я пересажу его на табуретку. Получит антураж, максимально приближённый к гауптвахте.
   
    Ознакомившись с рапортом, генерал усмехнулся и передал его Стрельцову.
   
    — Ну и жук, этот комендант! Написал, что произошло досадное недоразумение, что никакого ареста для вас не будет, и что на этом дело можно закрыть, потому что новое наказание еще не наступило. Ладно, не буду на этот раз дрючить его за самодурство. Но обязательно прослежу, какие «досадные недоразумения» у него произойдут в дальнейшем.
   
    Генерал позвал адъютанта и вернул ему рапорт коменданта.
   
    — Скажите майору, что приёма для него сегодня не будет. Пусть уходит.
   
    * * *
   
    — Ну и какие у вас с Зацепиным различия в хакерской специализации?
   
    — То, что я сейчас скажу, генерал, вас удивит и даже шокирует. Но отец разрешил вам рассказать. Зацепин — специалист экстра-класса по проникновению в закрытые сети. Как он это делает, я в деталях сам не знаю. В них он находит исполняемый код и выкладывает его в виде дампа, то есть содержимого рабочей памяти компьютера. После этого за дело берусь я. Какая цель хакера вообще? Подобрать ключ, пароль, чтобы прочитать какие-то данные и, если надо, изменить их. Но в современной информатике сокрытие сведений от посторонних глаз — это и наука, и индустрия. Изобретены такие механизмы доступа, взломать которые практически нереально. Значит, нужно что-то другое. Что? Так вот, какими бы хитроумными ни были замки, за которыми спрятаны данные, в исполняемом коде всегда есть одна-единственная единица кода — машинная команда условного перехода, которая последней из всех принимает окончательное решение, проверяет, что у неё на входе, и в зависимости от этого передаёт управление на одну из веток: «Принять» или «Отказать». Я написал модуль, который находит в дампе памяти эту команду и заменяет её командой безусловного перехода на ветку «Принять». Когда эта команда выполнена и больше не нужна, мой модуль тут же возвращает команду условного перехода на своё место. Дело сделано, статус-кво восстановлен, все следы стёрты.
   
    — И вы с капитаном этот механизм уже опробовали?
   
    — Не только опробовали, но и неоднократно применяли. Таким точно образом мы с Зацепиным вскрыли базу данных американского пограничного контроля. Правда, сделали это не сегодня, а раньше. На этот раз мы использовали её как уже открытую.
   
    — Вы рассказали про этот способ полковнику, другим офицерам?
   
    — Нет, и не собираемся. По существу, нам с Василием этот Особый информационно-аналитический центр не нужен. Вернее, нужен только как наше с ним прикрытие. Пусть там люди занимаются своими делами, меняют ключи доступа к федеральным базам данных, что-то взламывают, если могут. Кстати, генерал, посоветуйте полковнику начать принимать заказы на разработку коммерческого программного обеспечения. От этого и Центру денег прибавится, и сами ребята подзаработают. Некоторые из них неважные хакеры, но зато все они — отличные программисты.
   
    — Секретность может пострадть.
   
    — А вы, генерал, с такой оравой всё равно секретность Центра надолго не сохраните. Это мы с капитаном Зацепиным должны быть засекречены, и желательно навсегда. Про тандем, о котором я вам сейчас рассказал, знают всего четыре человека. Это мы с капитаном Зацепиным, академик, а четвёртый — вы. Больше не должен знать никто.
   
    У генерал-лейтенанта пискнул телефон.
   
    — Пришло сообщение. Самолёт со Спиридоновым совершил посадку. Ну, лейтенант, будем держать кулаки, чтобы всё прошло гладко!
   
    * * *
   
    Два американских бизнесмена сидели в зале прилёта аэропорта за столиком недалеко от выхода из зоны пограничного и таможенного контроля, потягивали виски и внимательно наблюдали за чередой выходящих пассажиров. Самолёт был большой, пассажиров много, но рейсы из Европы всегда досматривались особенно тщательно, поэтому ожидание нужного человека могло затянуться. Впрочем, торопиться некуда, да и торопить кого-то тоже не было надобности. Рано или поздно этот человек всё равно появится, никуда не денется.
   
    Когда Спиридонов передал пограничнику свой паспорт, тот набрал его номер на клавиатуре, мельком глянул на экран и уже поднял было руку, чтобы поставить штампик, но пригляделся внимательнее, отложил печать и нажал кнопку, встроенную в стол. Появился ещё один пограничник, имевший более высокое звание, если судить по количеству лычек на погонах, посмотрел на экран, кивнул и повернулся к Спиридонову.
   
    — Возникла некоторая проблема, — заговорил он на относительно сносном для американца русском языке. — Пожалуйста, пройдите вон к тому столику и немного подождите. Я подойду, и мы попытаемся эту проблему решить.
   
    Ручная кладь Спиридонова состояла из дипломата с ноутбуком и трости-зонтика. Багаж — дорожный кейс — ждал досмотра у таможни.
   
    Возле столика, на который указал пограничник, стоял человек.
   
    — Идёмте со мной! — приказным тоном сказал он Спиридонову, крепко ухватил его за рукав и едва ли не насильно потащил за собой. Выйдя через служебную дверь на лётное поле, провожатый с пассажиром сели в подъехавшую машину и через полминуты остановились возле самолёта АН-24, у которого оба пропеллера уже успели набрать полные обороты. Самолёт принял нового пассажира, вырулил на вспомогательную взлётную полосу, разогнался и поднялся в воздух.
   
    Вся операция захвата Спиридонова заняла шесть минут.
   
    Провожатый подождал, пока самолёт уберёт шасси и вытащил мобильник.
   
    * * *
   
    Телефон генерал-лейтенанта принял новое сообщение.
   
    — Отлично, лейтенант, мы не напрасно держали кулаки. Операция прошла успешно. Спиридонов в воздухе, летит на Кубу. Все документы при нём, у американцев остался только его чемодан со шмотками.
   
    Стрельцов бросился к компьютеру.
   
    — Что вы хотите сделать?
   
    — Удалить запись Спиридонова из базы данных. Хороший хакер должен чисто и своевременно прибирать за собой, не оставлять никаких следов.
   
    * * *
   
    А ещё через десять минут поток пассажиров, выходящих из зоны досмотра, иссяк.
   
    — Не понял, — обратился один бизнесмен ко второму, — где наш клиент?
   
    — Понятия не имею, господин полковник. Должен быть где-то здесь. Подождём ещё немного.
   
    — Нечего ждать! — отрезал полковник. — Потому что некого. Люди кончились, вы же сами видите. Идём разбираться!
   
    Пограничник, который отправил Спиридонова к столику, растерянно хлопал глазами.
   
    — Мне пост доложил, что этому пассажиру не разрешено въезжать на территорию Соединённых Штатов Америки. Поэтому я его задержал.
   
    — Откуда взялся запрет? Покажите мне компьютер.
   
    — Вот…
   
    — Но здесь нет никакого запрета! Видите?
   
    — Вижу, что нет, но он был, я сам его видел…
   
    — Сколько у вас задержанных с этого рейса?
   
    — Вместе с этим — четверо. Все они должны находиться в комнате ожидания.
   
    — Проводите нас туда.
   
    — Пожалуйста.
   
    — Здесь только трое! Где четвёртый?
   
    — Не знаю, господин полковник. Багаж его есть, а самого нет.
   
    — Лейтенант, проверьте что в кейсе.
   
    — Одежда, обувь, зубная щётка, электробритва… Ничего интересного.
   
    — Чёрт побери!
   
    Полковник достал мобильник.
   
    — Господин генерал, мы его упустили!
   
    * * *
   
    Ошалевший от событий последнего часа, Спиридонов сидел на голой деревянной скамейке в грузовом отсеке самолёта, сжавшись в комок от холода, с заложенными из-за перепада давления ушами, и вздрагивая от каждого звука.
   
    — Это похищение? — наконец осмелился он спросить у проходившего мимо него крепыша в бушлате.
   
    Тот посмотрел на пассажира, нырнул в какую-то кладовку и принёс второй бушлат.
   
    — Наденьте, а то простудитесь. Всё-таки минус десять. Это не похищение, а возвращение вас домой, на родину. Сейчас мы как раз предотвращаем ваше похищение. Нашли кому довериться! Ну надо же хоть немного соображать! А ещё учёный!
   
    Через двадцать пять минут самолёт снизился, в грузовом отсеке снова стало тепло, даже жарко. Тот же крепыш забрал бушлат, вместо него принёс большой тюк непонятно с чем, привязал к нему учёного и через открывшуюся грузовую рампу вытолкнул его из самолёта.
   
    Спиридонов, ощутив невесомость и увидев далеко внизу воду, задохнулся от страха. Но через несколько секунд над ним раскрылся парашют, под ногами надулся резиновый плотик, и он совершил мягкую посадку в Атлантическом океане.
   
    Метрах в двадцати от него неожиданно взбурлила вода, всплыла подводная лодка. Появившиеся на ней моряки деловито втянули весь этот плавучий остров вместе с незадачливым путешественником внутрь, и лодка ушла в глубину.
   
    * * *
   
    Два американских военных самолёта быстро догнали АН-24, тем более, что он летел на одном двигателе, заставили развернуться и сопроводили до самой посадки в Нью-Йорке. Сразу после остановки самолёт оцепили военные, в кабине пилотов появились два человека в штатском и два солдата с автоматами наизготовку.
   
    — Вы что себе позволяете?! — возмущённо зарычал один из штатских. — Пошли на взлёт без разрешения, нарушили сразу дюжину правил лётной дисциплины.
   
    — Связи не было, — угрюмо отвечал пилот. — Кварц выпал из гнезда и куда-то закатился.
   
    — Вот он, валяется у вас под ногами! Как он может катиться, если у него все углы прямые и грани плоские?
   
    — Вот спасибо! Сейчас вставим и попросим разрешения.
   
    — Какого разрешения? Куда вы собираетесь ещё лететь?
   
    — На Кубу. Хотим там подремонтироваться.
   
    — Вы хотите пролететь больше двух тысяч километров на одном двигателе? Да вы в своём уме? Как вам вообще удалось оторваться от земли?
   
    — Ну, второй двигатель для взлёта можно запустить, пока он холодный. Потом, когда из него повалит дым, мы его выключим. А посадить самолёт можно и на одном двигателе.
   
    — Что вы везли на Кубу? Что было в самолёте?
   
    — Что есть, то и было. Мы же нигде не садились, всё время были в воздухе. Можете сами посмотреть. У нас от вас секретов нет.
   
    Американцы побродили по грузовому отсеку, не нашли там ничего интересного, покинули самолёт и сняли оцепление.
   
    — Вы знаете, господин генерал, — с презрительной ухмылкой заговорил один из штатских, — я давно не встречал таких тупых людей, как эти русские.
   
    — Боюсь вы ошибаетесь, полковник. Русские, которые сумели выхватить своего соотечественника у нас прямо из-под носа и не оставить никаких следов, намного умнее нас с вами.
   
    * * *
   
    — Ну, Стрелков, ковыряй дырку под орден! — радостно скомандовал генерал-лейтенант. — Заслужил!
   
    — Ни в коем случае! Я же объяснил тебе, что мы с капитаном Зацепиным должны быть абсолютно засекречены. А для этого не должны привлекать к себе повышенного внимания. Ещё лучше, если мы с ним будем, так сказать, на плохом счету. Пока что так оно и есть. Зацепин ходит под статьёй, я сижу под арестом. Никакой амнистии не надо, ты был тогда прав. Отправляй меня досиживать. А награды раздай ребятам. Не обязательно каждому, двум — трём достаточно. Ну и полковника не обойди. Всё-таки под его непосредственным руководством Центр провернул неплохую операцию!
   
    — Тогда давай, лейтенант, я тебе хотя бы руку пожму! Спасибо!
   
    — Служу России!
   
   
   
    Рига, 2020 год

 

Дуэль

249 руб.
Купить



комментарии | средняя оценка: -


новости | редакторы | авторы | форум | кино | добавить текст | правила | реклама | RSS

27.03.2024
Назаров резко ответил Смольянинову после его русофобских песен в Америке
Смольянинов выступил возле российского посольства в Вашингтоне.
27.03.2024
Юрий Назаров: Пугачева, Галкин и Макаревич - нелюди и одного места лизы
Уехавшие артисты абсолютно проигнорировали теракт и трагедию, произошедшую в подмосковном «Крокус Сити Холле».
27.03.2024
Группа «Пикник» переопубликовала песню «За невинно убиенных»
Музыканты сопроводили композицию видеорядом со свечой.
26.03.2024
Итальянского певца Pupo не пустят на фестиваль Бельгии из-за концерта в РФ
На сцене Государственного Кремлевского дворца 15 марта состоялся концерт «Большой бенефис Pupo. В кругу друзей» с участием известных российских артистов.
26.03.2024
Русский Прут. Красную армию не остановил даже «майор Половодье»
Гитлеровские войска от русских прикрывали не только грязь и бездорожье, но и шесть (!) рек — Горный Тикеч, Южный Буг, Днестр, Реут, Прут, Сирет. В течение месяца эти реки были одна за другой форсированы частями 2-го Украинского фронта.